Муж на час в Москве

[donniedowney1]

<br> Все это так, – сказала она с достоинством истинных Рюриковичей, – я не отказываюсь помочь вам… Это так, г. начальник. Это мгновенное виденье взволновало меня, мне не захотелось возвращаться домой. Это позволяет максимально экономить средства потребителей, так как в случае несложной работы логичнее заказать специалиста широкого профиля, услуги которого стоят на порядок дешевле. Я согласен в том с вами, чтобы вы обряд и благочиние сохранили и не так легко сдалися, как феатральные девки. И на том спасибо. Но будет ли в том взаимность? Но сердце его уступит твоему впечатлению и отверзется на восприятие твоего благотворного примера. Сто невольников, пригвожденных ко скамьям корабля, веслами двигаемого в пути своем, живут в тишине и устройстве; но загляни в их сердце и душу. Помышляя о прокормлении своем, они делят поросшую злаком землю. Были ставки по пяти и десяти тысяч. Если муж десяти лет, а жена двадцати пяти, как то бывает часто во крестьянстве; или если муж пятидесяти, а жена пятнадцати или двадцати лет, как то бывает во дворянстве, – может ли быть взаимное чувств услаждение? Если в них найдешь спокойствие и мир, тогда сказать можешь воистину: се блаженны. Если же ты добрый человек и не ругаешься над бедными, то, взяв я от тебя деньги, лихие люди мало ли что подумают.<br>
<br> Если не брать у Озолина ничего из ценных вещей, кроме ожерелья, то не подумают, что тут грабеж, а чтобы не узнали убитого, я собью полицию с толку, подложив убитому фальшивые метки. Может ли быть тут плод, если насажденное древо лишается благодетельного дождя и питающия росы? Для че то, Марьюшка? Ванюха мой хочет идти на барках в Питер в работу и не воротится, покуда не выработает ста рублей для своего выкупа. Просят ста рублей. А матушка меня не отдает; я у ней одна работница. Репертуар поддерживался избранный. Обо всем этом писалось много, – равно как писалось о маскарадах в газетах и даже публиковались в объявлениях названия ценных призов за лучшие костюмы. Но кто между нами оковы носит, кто ощущает тяготу неволи? Отцы наши зрели губителей сих, со слезами, может быть, сердечными, сожимающих узы и отягчающих оковы наиполезнейших в обществе сочленов. Устройство, на счет свободы столь же противно блаженству нашему, как и самые узы. Совокупны возмогут вся, но разделенны и на едине пасутся, ,яко скоты; амо же пастырь пожелает. Скажите вы мне, мужья старички, но скажите по совести, стоите ли вы названия мужа? Терзание, скорбь, отчаяние. Желали бы они нередко променять жизнь на кончину; но и ту им оспоривают. Я бы не пожалела себя, чтобы спасти жизнь и счастие этому несчастному молодому человеку»; а маленькая Аврора, которой еще нет и шестнадцати лет, но которая хороша, как ангел на Каульбаховской фреске, вся исполнилась гневом и, насупив свои прямые брови, заметила: «А я бы гораздо больше хотела наказать таких женщин своим примером».<br>
<br> Просвещенным вашим разумам истины сии не могут быть непонятны, но деяния ваши в исполнении сих истин препинаемы, сказали уже мы, предрассуждением и корыстию. Соблюдая сии понятия, познаем мы, колико удалилися мы от цели общественной, колико отстоим еще вершины блаженства общественного далеко. Но колико удалилися мы от первоначального общественного положения относительно владения. Служители божества предвечного, подвиваемые ко благу общества и ко блаженству человека, единомыслием с нами изъясняли вам в поучениях своих во имя всещедрого бога, ими проповедуемого, колико мудрости его и любви противно властвовати над ближним своим самопроизвольно. Отражение твоея жизненности проникнуло бы во глубину моего сердца, и я бы избегнул скаредностей, муж на час житие мое исполнивших. Твоя откровенная невинность, любострастному дерзновению неприступная, научила бы меня ходить во стезях целомудрия. Не бойся меня, любезная Анюта, не подобен я хищному зверю, как наши молодые господчики, которые отъятие непорочности ни во что вменяют. Равновесие во властях, равенство в имуществах отъемлют корень даже гражданских несогласий. Рассудок скажет: собственное благо; сердце скажет: собственное благо; нерастленный закон гражданский скажет: собственное благо. Прости, любезная моя Анютушка, поучения твои вечно пребудут в сердце моем впечатленны, и сыны сынов моих наследят в них.<br>
<br> Прости, что в узах сих толь дерзко говорю. Он поднимает левую руку, придерживая дверь, и я вижу перед собой только два вытянутых пальца – указательный и мизинец, а двух средних нет. Он жив и поныне… Хотиловский ям был уже в виду, а я еще размышлял о едровской девке и в восторге души моей воскликнул громко: «О Анюта! Едущу мне из Едрова, Анюта из мысли моей не выходила. Но что такое за обыкновение, о котором мне Анюта сказывала? Анюта!» Дорога была негладка, лошади шли шагом; повозчик мой вслушался в мою речь, оглянувшись на меня. К вечеру в этот же день явился ко мне некто Штриндман, совладелец ювелирного магазина близ Кузнецкого моста, и заявил о своей тревоге. Кузнецкий мост через Петровку упирается в широкий раструб узкого Кузнецкого переулка. Ванюха теперь пришед сказывал, что отец уж отпускает его ко мне в дом. Ах, барин, для того, что его не отдают к нам в дом. В 1876 году купец Карзинкин купил трактир Гурина, сломал его, выстроил огромнейший дом и составил «Товарищество Большой Московской гостиницы», отделал в нем роскошные залы и гостиницу с сотней великолепных номеров.<br>

[投稿者]

投稿